Боитесь ли вы симфоний? Некоторые считают, что симфония — это сложно, непонятно.
Но разве пассажирам нужно знать устройство самолёта для того, чтобы он поднимал нас выше облаков? Или всё-таки есть что-то, что помогает слушать классические симфонии?
Ксения Шумакова, музыковед Нижнетагильской филармонии:
«Вообще, когда появился симфонический жанр? XVIII век — эпоха Нового времени. Философия того времени провозгласила, что с помощью разума, интеллекта человек может свершать любые великие дела. Может руководить своей жизнью, своими чувствами и мыслями. У философов эта теория нашла воплощение в их научных трудах, а в музыке это представление воплотилось в симфонии. Это, как правило, четырёхчастный цикл, где жизнь и мироустройство находят такой музыкальный эквивалент.
Там есть энергичная мелодия — главная партия. А рядом существует побочная партия, если говорить языком музыкальной теории. Это, скажем так, более мягкая и нежная тема. Как у нас в жизни: энергия — и рядом покой. Партии находятся в постоянном взаимодействии, и нельзя сказать: вот это чёрное-чёрное, а вот это белое-белое. То есть всегда есть точки пересечения этих антитез, противоположностей, которые помогали тогда и помогают человеку сейчас примиряться — не смиряться, а именно примиряться! — с реальностью и находить мудрость в ней.
Почему в XVIII–XIX веках любили симфонии? Потому что после их прослушивания ясность в голове наступает. Симфония «объясняет» универсальные законы мироздания.
Все эти мелодии — они как его действующие лица. Они находятся в постоянных взаимоотношениях, за этим интересно наблюдать. Ушами, естественно. Например, как по-семейному главная партия спорит с побочной. А тут приходит связующая — шлёп-шлёп-шлёп голыми пяточками — «мама, папа, ну хватит ругаться». Всем знакомо? Конечно! А есть заключительная партия, своего рода хэппи-энд. И таким образом на основе четырёх тем может строиться первая часть симфонии.
Вторая часть классической симфонии — это часть медленная. После всех перипетий и бурных диалогов первой части наступает момент релаксации. Можно представить, что все садятся за вечерний чай или просмотр любимой передачи, хорошего фильма. Такая часть, которая располагает к созерцанию, размышлению.
Третья часть окунает нас в другое состояние: во времена Моцарта и Гайдна это был менуэт. В каком-то смысле «месседж» менуэта — который изначально был не придворным танцем, а народным — «не усложняй, потанцуй, встряхнись». Бетховен вводит в симфонию скерцо вместо менуэта. Если менуэт основан на танце, то скерцо — это нечто более театральное. В переводе это «шутка». Здесь находит выход мировоззрение Бетховена: он проявляет себя как мастер сарказма.
Недавно читала о его брате, который был предприимчивым аптекарем и успевал всем воюющим сторонам, разным странам, поставлять медикаменты — «наш пострел везде поспел». Он купил себе шикарное имение и как-то прислал Людвигу послание в духе «живу я хорошо, просто замечательно», которое подписал как «Бетховен, землевладелец». Композитор отправил ту же открытку обратно, подписав «Людвиг ван Бетховен, мозговладелец».
Иронию, сарказм — что греха таить — мы все иногда любим. Должен же человек где-то негатив выплеснуть! Скерцо как раз для этого. Юмор вообще помогает в сложных ситуациях.
Но в симфонии важен финал, всё должно чем-то закончиться. Это, как правило, четвертая часть симфонии — торжественная, апофеозная, когда все предыдущие три части находят какое-то органичное единение. Это такой символ универсальности законов жизни. Да, в жизни может быть плохо или хорошо. Может быть очень плохо, но нужно обязательно верить, что всё будет хорошо.
Конечно, если вдаваться в терминологию, можно много о чём рассказать, но суть останется следующей: классическая симфония — отражение мировоззрения людей того времени, когда искали гармонии в мире.
В современности подчёркиваются различия: вы такие, а мы вот такие. А авторы классических симфоний искали законы универсальные, объединяющие нас, а не разъединяющие. В этом плане для нашего времени симфония — крайне важна. В ней выстраивается гармоничная картина мира.
Да, её надо учиться слушать. Потому что нам симфонии по радио не крутят. Тем не менее эта форма общения с людьми — невербальная, более действенная (известно же, что музыка проникает в корни подсознания!) — это способ транслировать людям извечную истину, выраженную в простых словах «всё будет хорошо».
В самом строении классической симфонии срабатывают такие законы, воздействие которых человек может даже не ощущать. Их знает композитор, он понимает, что он делает, а слушателю в этом разбираться совершенно не обязательно. Эти законы всё равно на нас действуют. Можно их отрицать, сказать: «Симфония не для меня». Может, симфония не для вас, но вы — для симфонии. Это универсальные законы. Симфония — гениальное изобретение человечества.
Мы не знаем всего могущества этого жанра именно потому, что нас от него «отсадили» подальше. А ведь это действительно жанр-лекарь. Послушаешь симфонию — как на консультацию к психотерапевту сходил. Всё переживёшь. Все стадии сумасшествия, всю агонию, все примирения, рефлексии «ах, кто я», «ах, чем мне заниматься», «на своём ли я месте», «боже, какой я плохой», «да нет, я гениальный». Все эти мытарства человеческого духа проходят через четыре части симфонии, и в конечном мы приходим к тому, что «я здесь, я в этом мире, и это неслучайно» — так задумано высшим разумом.
Симфония существует несколько за пределами музыкальных категорий. Вот мы чётко понимаем, например, что собой представляет жанр концерт. В переводе это «соревнование»: солист «соревнуется» с оркестром, это своего рода «баттл», кто кого переиграет. А симфония строится не только по музыкальным принципам. Когда у нас есть главная партия, к ней антитеза, и всё это связано — это уже драматургия.
Да, тут что-то от театра. А театр имеет корни в древнегреческой трагедии, которая создавалась для очищения души. Для проживания катарсиса. Симфония глубоко-глубоко своими корнями уходит в те шамано-магические времена, когда музыкой не развлекались — ей лечились, с её помощью обращались к богам.
Вот такой это жанр. Он не для «любителей музыки» или «любителей классики»: он для всех. Для тех, кто хочет разобраться, что происходит. Классическая симфония — это такая «музыкальная клининговая компания», которая наведёт порядок в вашей голове.